Алиев Джомарт Фазылович
Первый проректор РГСУ, к.э.н., DBA, PhD
Ранним ласковым майским пражским утром 1937-го, в семье продвинутых, и не очень традиционных богемских евреев Корбелов, родилась девочка; назвали её Машей. А прошлой весной, ровно за год до 40-летия американской программы «звёздных войн» (ниже это будет важно), в 21-ю годовщину затопления станции «Мир» (это тоже будет важно), и в день трёхлетия перенейминга столицы Казахстана в Нур-Султан (вообще не важно), ветреным вашингтонским днём, скончалась ведьма по имени Мадлен; или, если высказываться политкорректно, злая колдунья Олбрайт. Не станем путать её со знаменитыми французскими бисквитами - ведьма Мадлен тоже была знаменита, но её «послевкусие» был … эм-м-м … другим. Ряд кейсов личного общения с ней позволяет утверждать это вполне определённо и ответственно.
Опуская, за неприятием, все её «достижения» (одно только признание уместности смерти полумиллиона детей Ирака чего стОит), отрефлексируем самый, пожалуй что, скандальный для нас эпизод из жизни милой девочки Маши, превратившейся в то, во что она превратилась. Мы сейчас, конечно, о знаменитом её заявлении про богатства Сибири, которые несправедливо принадлежат России. Делала она такое заявление в реальности или нет, мы не знаем. Но это и не важно - считала она именно так; фраза о том, что «природных богатств России с избытком хватит и для всей Европы» - очень близка к прямой цитате из разговора зимой 1996/97-го на тему того, чем победивший Запад и бывший советский лагерь могут оказаться полезны друг другу. Нюансы могли и подзабыться, но смешной акцент и рассказ о правах человек точно запомнился.
2
Надо сказать, что в кубке жадности и ненависти к нам, ведьма Мадлен определённо не чемпион; она даже не стоит на пьедестале, наша версия которого такова:
Признаём, что фундаментально, все эти «хотелки/надёжки» происходят из доктрины Монро, оказавшейся совсем не такой безобидной политической декларацией, как это мэйнстримят сегодня политологи-прозападники. Всем, кто считает по-иному, можем лишь предложить переизучить историю появления на американском флаге восьми звёздочек, включая Техас и Калифорнию. Перефразируя одну известную паремию из царства анекдотов: «иногда бандит - это просто бандит». Тут, нам важно лишь то, что практический опыт сырьевого бандитизма, под политическими лозунгами, им хорошо известен по обе стороны Атлантики - и британцам, и их «детишкам»-террористам.
3
Мы мало что знаем о происходящем в политических кулуарах (if any), но в бизнесовых курилках мы регулярно сталкивались с мыслями о том, что несмотря на российскую юрисдикцию Сибири и Дальнего Востока, ради «интересов всего человечества» они должны иметь статус, подобный Антарктиде; поскольку и несомненно, на самом деле, это - «планетарные ресурсные кладовые». Наш Президент уже пообещал всем таким стремящимся «откусить от России» гоблинам и ведьмам, что «мы зубы выбьем всем; так, чтобы они не могли кусаться», прямо определив и «залог этому - развитие наших вооружённых сил». Вот соображениями о некоторых шагах этой стоматологической манипуляции мы сегодня и хотели бы поделиться. И это тем важнее, чем больше идут «круги по воде» после прошлой «странной субботы», прошедшей у большинства под вопросом «что это было». При любой внутренней подоплёке, десакрализация власти, в известных рамках, имела место. Да так имела, что западники снова стали задавать себе вопрос «а насколько тверды “красные линии” русских»; в наших же либеральных кустиках снова замаячил призрак Чубайса. С надеждой, что изложенное ниже как-то поспособствует разрешению и этой проблемы, перейдём к субстантивности.
4
По ряду проектов, чаще научных, мы присутствуем в социальных пространствах сети и мессенджерах, причём проблематика мониторинга самая разная - от демографии, социальной работы и образования, до общественной математики, ИИ-акцептности и «кремниевой жизни». Внешние обстоятельства последних 15-ти месяцев не могут не отражаться в этой дигитальной реальности; они, собственно, там и отражаются. Все общезначимые аспекты, от частных вопросов проводимой СВО или государственной тактики защиты наших интересов до стратегических тем альянсинга (партнёрств) или визионарных взглядов на нашу новую будущность, нет-нет, а «прорываются» даже в такие рамки узкопредметного общения, как специфика гуманитарного прокторинга или беспилотное сельское хозяйство. Иногда - подтверждая, что у нас «каждый сам себе Бердяев»; но чаще предметно, практично, и, что очень важно, вполне ценностно.
Понимая, что игнор этой фактуры был бы шагом мало того, что непрофессиональным, так ещё и очень негражданским, полностью разделяя вектор обновления политики (внешней - в первую очередь), и имея в руках весьма качественный инструментарий моделирования (не очень скромно, зато честно), мы посчитали уместным провести прогнозный анализ развития ситуации, основными выводами из которого и делимся.
5
Общественная поддержка, которую народ оказывает власти в её реформативности, имеет ценностные корни и прямо связана с пониманием социальной справедливости. Это гарантирует её фундаментальность, длительность и мощность. В этом коренное отличие нашего социального уклада от «западничества», как внегосударственного и антидемократического феномена, в каких бы странах и на каких бы уровнях он ни проявлялся. У них народ и власть уже безвозвратно живут в разных реальностях, и по разному мотивируются и/или управляются. Наше же общество, в отличие от того, каким оно было в период ельцинского безвременья, снова солидарно, и ясно числит власть своей частью, плотью от плоти. Критикует, вопрошает, а иногда и поругивает, но как часть себя, стремясь к тому, чтобы власть стала лучше. Это главная разница проявляемой общественной бихевиористики - наши социально активные граждане хотят лучшей власти, простраивая для себя логику «лучше власть - лучше жизнь». В западнических обществах, первую часть как-бы перешагивают, желая сразу «лучшей жизни». Именно это, косметическое на первый взгляд, отличие, и «делает разницу», стабилизируя у нас систему отношений народа и власти, ограничивая волатильность (взаимно!) и создавая некоторый комплекс её правил, которые всем надо соблюдать.
6
«Восточничество», при этом, нам определённо не грозит: «муравейники» никогда не были частью нашей культуры, и точно не займут в ней доминирующего положения. В обозримом будущем (два ближайших поколения) - уж совершенно точно. Несмотря на это, тесты первых 10..12 лет с момента фактического разрушения прошлой системы дали нам понять, что определённое сродство с востоком, который, как известно, есть «дело тонкое», имеются. Сегодня, в первую очередь, это проявляется в готовности к некоторым самоограничениям, как стратегическим, так и оперативным. Мониторинг цифровых аватар (а как бы нам ни хотелось иного - это так) показывает, что у нашего общества есть понимание того, что «страна на марше». О его полноте мы скажем чуть ниже; пока же отметим, что эксплуатировать такое свойство общества не зазорно, но и пережать - опасно. Важно, что эта особенность нашего уклада восточна не только в проявлениях, но и в причинах, главная из которых - потребность в уважении. Нам, во всех обстоятельствах, мало видеть сонастройку наших треков движения и векторов развития, внутреннюю или внешнюю - не важно. Вернее - нам нужна и та, и другая.
7
Но нам этого мало; нас надо уважать; по-крайней мере - демонстрировать уважение. И мы считаем (уверены - совершенно обоснованно), что всем есть за что нас уважать. И другим народам, и чужим лидерам, и нашей власти; последнее - в первую очередь. Социумы мониторинга показывают, что мы ожидаем уважения и за наши состояния (статусы-кво, достижения, готовности, потенциалы), и за наши динамик (движения, направления, интенсивности, прогрессы). А для того, чтобы демонстрировать своё к нам уважение, те, кого мы готовы признать партнёрами, должны, в силу ожиданий, с нами общаться: разговаривать, объяснять, прислушиваться, соглашаться. Но нам не хватит общения на отвлечённые и/или абстрактные темы - «в зачёт» оно пойдёт лишь тогда, когда нас будут хвалить. Любой иной окрас общения для нас приемлем только в аспекте конкретики: если дискуссия будет предметной, тогда нам проигрыш может стать акцептным. Не в плане результата (мы, как правило, не смиряемся), но в плане уважения - оно проявлено; а к существу вернёмся позже. Всё же тот ленинский образ «чернорабочего и кухарки», что могут управлять государством, в нас явно не слабее, чем мухинский «безостановочный порыв» рабочего и колхозницы.
8
И у этой медали ожидаемого уважения, помимо массива, как обычно две стороны; и обе несут в себе некоторые риски. Первой стороной риска является то, что уважение (и проявляющее его общение) может маскировать для нас реальную враждебность и провокативность. Российская цивилизация по своей сути не подлая: медведь всегда не шакал. Мы сами не предатели, и подспудно верим, что и другие такие же. Хотя по определению всё не так, таково уж наше естество - даже сам император-миротворец, автор знаменитых фраз о наших союзниках («у России есть только два союзника - её армия и флот»), и о том Западе («если Запад ругает Россию - значит, всё правильно делаем»), приветствовал французскую Марсельезу в 1891-м с непокрытой головой. И наши исторические враги (британцы), под водительством самоназначенных шерифов (американцев) и во главе многократно битых (немцы, французы, иные континенталы) уже хорошо попользовались нашим «наивом» в конце 1980-х - начале 1990-х. Похоже, прав был наш великий поэт «ах, обмануть меня не трудно!.. я сам обманываться рад». Надо помнить, что они всё те же, только ещё хуже; а риск повторения (продолжения) подлого обмана, длящегося с Берлинского конгресса 1878-го, так никуда и не делся.
9
А со второй стороной сделать, скорее всего, ничего нельзя. Поскольку никакая это не «западная» (невзирая на её присутствие во всех канонических евангелиях), и уж тем более не «восточная» особенность, а исключительно наша, российская. Многократно, и на многих уровнях применявшаяся в нашей истории ранее, паремия «несть пророка в своём отечестве» сегодня прописалась уже на социально-бытовом слое восприятия, и влияет на наши суждения самым прямым и непосредственным образом. Нам самым парадоксальным образом часто важнее мнение соседа, пусть даже самого далёкого, чем члена своей семьи. Казалось бы, что нам мнение одного из персонажей комиксов (даже не главного героя какой-либо серии), канадского снупика Трюдо? Даже помня, что подаренный ему президентом Никсоном маскот вслух не говорит, а его любимое хобби - читать «Войну и мир» со скоростью одно слово в день, мы зачем-то слушаем измышления сына настоящего премьера Трюдо; и даже как-то на них реагируем. Нам почему-то важны его оценки наших действий; почему? Ответ на этот вопрос кроется где-то в такой социальной глубине нашего общества, что искать его во время войны, пусть и гибридной (тем более - гибридной!), дело ненужное и даже отвлекающее. Но вот помнить о такой нашей особенности, проявляя здоровую критичность - полезно.
10
Доверие не рождается само по себе; оно долго и тяжело зарабатывается. И если сам профиль реакции таков, что по-любому поводу нам доводится ждать чьих-то оценок и мнений (а то и выпрашивать их), если выводы и суждения персонажей с того самого пьедестала хоть как-то влияют на наши взгляды, если с упорством, явно достойным иного применения, продолжать звать на трибуну «начальника транспортного цеха» - дело плохо; просто никудышно дело. Ни один народ на Земле не добился того, чего добились мы, и ни одно общество на Земле не добилось этого так, как смогли мы - без рабства, без геноцида, без подлости, в строго оборонительной парадигме. Так почему нам так важно мнение тех, кто с «тёмной стороны»? Согласны, многие наши достижения в прошлом; но далеко не все; да и прошлое это недавнее. Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее. С чувством победителя у нас в цивилизационных генах - нет задач, которые мы не смогли бы решить, как и нет побед, которые мы не смогли бы одержать. Но это - если мы будем доверять себе, а не импортным лжепророкам.
11
К значимым особенностям текущих общественных ожиданий, по итогу аналитической фазы, можно отнести ещё 3 статуса. Первый, самый важный, наиболее проявленный - «куда идём». Куда бы не идти, лишь бы вместе; куда скажете, туда и пойдём; куда-то всё-равно придём; всё-равно куда, лишь бы послаще есть, помягче спать. Все вот эти, и подобные им мантры нашей новейшей истории сегодня больше резонанса не имеют и, в качестве целеполагания, поддерживаемого обществом, не работают. Сегодня, в обществе есть дефицит понятной перспективы; в идеале - разделяемой абсолютным большинством. Любой нормальный человек, на марше, определённо знает - откуда он идёт, и куда. Мы настолько нормальны, что это вызывает яростный скрежет зубов у вашингтонских и лондонских аналитиков (а у брюссельских зубов уже и нет). Нашим социумам определённо хотелось бы иметь понимание точки отправления; диагноза, с позволения сказать. И то, что он пока не сформирован - это факт. Но можно ли дойти куда-то, не зная откуда ты идёшь? В большинстве случаев считается, что нет - если не осмотришься, ты заблудишься. А что делать, если осматриваться долго, дорого и больно? Мы абсолютно убеждены, что акцентированному анализу нашего текущего состояния сейчас не место, и не время. Любая диагностика хороша только в режиме «старосты», но никак не в режиме «вождя». Нам не нужны расхождения в оценках, дискуссии о причинах, сожаления о развилках и сравнения вины; всего того, чего мы никак не избежим, определяясь с текущим нашим социальным местоположением. Т.е. вообще-то они обществу нужны: признание - первый шаг к приятию; и наша гипотеза, что этого не избежать. Но эта турбулентность нам точно не нужна сегодня. Ведь вся подобная массовка всегда напрягает солидарность, скорее обостряя различия, чем достигая консенсуса. Так что же делать? Как идти, не зная точки отправления? Да ещё с учётом объективных наших ожиданий/требований про диалог и уважение?
А рецепт, на самом деле есть, и он весьма прост. Будет вполне достаточно перестать указывать перстом направление движения, подавая нам голосом команду «вперёд»; и просто возглавить марш, встав во главе колонны и действуя с командой «за мной». Иначе говоря - перестать отстранённо указывать нам подходящее место в картинке мiра и/или оптимальный путь туда; подходящее западникам, никогда не бывшим нам ни друзьями, ни даже партнёрами. А уже нашим, реальным/действительным лидерам, повести нас за собой туда, где будет уверенность, сила, перспектива, и заслуженное совместно спокойствие; пусть и непростым путём, но дорогой не в тупик.
Очень хорошо, что нынешнее поколение власти это осознаёт; просто замечательно, что демонстрирует это осознание; и совсем уж отлично, что защищает нас от ложных целей и маршрутов, по которым прошлое поколение отправило нас к обрыву. Враги таки объявлены врагами, запущен параллельный импорт, извлечена из нафталина та самая политэкономия, пошло восстановление образования, сделаны первые шаги в сложной теме создания альтернативной финансовой системы, и т.д., и т.п. Будет ли этого достаточно нашему обществу? Глубина достигнутого нами ранее дна и масса обманутых ожиданий настроили солидарное общество изрядно критически; поэтому - нет, достаточно не будет. Нам, как, впрочем и всегда, нужна та вершина, к которой нас ведёт власть. Причём в зоне прямой видимости, пусть даже и очень далекой. Мы хотим знать, что строим; хотим понимать, что оставим нашим детям; хотим сознавать баланс/распределение сил; хотим, в конце концов, быть уверены в благородстве цели и моральности нашего пути к ней: мы никогда не шли по головам, не пойдём и сейчас. В конце мы поделимся ожидаемой социумом конструкцией «большого нового мiра». Такой она будет или иной - сказать сегодня невозможно. О чём можно утверждать с определённостью, так это об уверенности общество в том, что «на полушаге нам не простоять». Бесспорная классика - «нельзя быть немножко беременным».
12
Следующая особенность - это очередная наша паремия, «от любви до ненависти». В обществе сегодня есть латентный страх того, что кто-то в складывающихся условиях «жахнет». Чужими руками, через «упсс, пардоньте», или «грязным чемоданом». Как ни ужасно такое осознавать (тем более - писАть), но ничего удивительного в этом не будет. Террористическое государство плюс страна-бандит плюс перфорированные дурачки плюс боевые наркоманы - реально адский квадрат; в самом прямом смысле. И у нас, кстати, есть существенная (более 20%) аудитория с проявленным желанием «жахнуть» самим. Мы помним те слова нашего Президента («а зачем нам … мир, если там не будет России?» и «мы … попадём в рай, а они просто сдохнут»), и разделяем их. Но напомним - они всегда были только про наш ответ! В таком случае мы уверены - это хорошее решение. Во всех иных, ядерный вектор развития ситуации очень плох; это определённо последний шаг. Ниже, в рецептурной части, мы предложим некий свой вариант шага промежуточного, предпоследнего. С уверенностью в том, что у тех, кому это положено по долгу, на нашей стороне такие промежуточные шаги имеются, а на противной стороне, кому надо - об этом знают, вернёмся к любви и ненависти.
Некоторые странные, но публичные персонажи, не от ума, а из личных (надеемся, что только карьерных) соображений, эпизодически подкидывают в социум самые разные пакости, сильно напрягающие людей. Мы сейчас даже не о дурацких призывах новой приватизации, или историях о бюджетах, что будут дорожки в близлежащих лесах (!) прокладывать и фонари ставить. Все эти, с позволения сказать, инициативы, в конце концов, просто играют за тёмную сторону силы, а к такой дуальности наш народ уже привык; и даже не видит здесь дихотомии. Нет, бороться с этакими устремлениями к «попировать в сложное время» нужно. Но, во-первых, власть борется. А во-вторых, зло это привычное; хотя и несомненное. Мы здесь говорим о гораздо более опасных провокациях, о тех, которые могут создать в обществе чувство, что власть предала их (граждан) интересы. Демонтаж стабильности, в таком случае, будет неизбежен, т.к. «у руля» пока ещё те, кто не понаслышке помнит прошлое предательство. Второй раз такая попытка, очевидно, не пройдёт. Что будет после смены пары поколений - пока мы сказать не можем; и честно в этом уже признались. Но мы над этим работаем.
Сегодня же запрос на то, что таких гапонов нужно определять и обезвреживать самым решительным образом, мы отмечаем со всей определённостью. Но это так нужно нам; а вот нашим врагам нужно прямо противоположное. И, судя по реакциям, пока у них это получается не хуже, чем у нас - безоговорочная вера в то, что какой-либо сдачи не произойдёт, в нашем обществе пока не закрепилась. Называть нужное здесь противодействие политической контрразведкой, или квалифицировать её как борьбу с партизанщиной - вопрос вкуса. Пока тут проявляются скорее ожидания, чем их удовлетворение. И ожидания эти сильны - они едва ли не самые сильные сегодня. Мы из принципа не будем называть здесь ни одного из имён (чтобы не лить воду на их мельницу) - таких примеров каждый подберёт себе больше, чем на одну руку. Но давайте всё же помнить - такой уровень приязни к власти, какой есть сегодня, надо оправдывать каждый день и каждым делом. Иначе проблем не избежать.
13
Оценочно, эта картинка ещё и не симметризуема - они, воздействуя на веру нашего общества в последовательность защиты властью его интересов «до упора», на успех рассчитывать могут, а мы нет. Почему же? Мы же помним из прошлого: если наш - то разведчик, а если их - то шпион. Дело в том, что уже отмечалось выше - в их укладе. В их обществах глубинной веры в роль институтов власти, как отстаивателей их же внутренних интересов, и так нет. А если чего-то нет, то и разрушить это невозможно. Это третий статус нашего противостояния; и под определённым углом зрения вполне можно сказать, что это наша слабость. Конечно, нам лучше жить в такой «слабости», чем в «силе» их безразличия. Это ещё одна разница девизов «за мной» и «вперёд». Но дело в том, что они уже к своему «вперёд» привыкли, а наше «за мной», после трёх десятилетий забвения, социумом и осознаётся труднее, и проявляется слабее.
Тем более, что «за мной» звучит не от всех, связываемых солидарным обществом со властью; а если и звучит, то не всегда сопровождается действиями. Но главный риск этой особенности будет, и мы совершенно в этом уверены, разыгрываться вообще не на нашей поляне и не с нашей стороны ТВД. Он часто выпадает из нашего зрения, а в поле внимания общества мы его почему-то вообще не вводим; что, кстати, очень зря. Гитлер собрал к началу Барбароссы на наших границах пять миллионов человек, под единым командованием, хорошо оснащённых и весьма мотивированных. Сейчас, по сути, происходит то же самое. Тем более, что с учётом технологического прогресса и информационной зрелости, непосредственного ресурса на линии столкновения и так хватает: кроме нещадно жертвуемых украинских пешек, там есть ещё и дурковатые поляки и прибалты. Имея определённые расчёты в отношении наивных финнов и/или других балтийских акторов (кого не жалко), дирижёры их будущего с максимальной надеждой смотрят на черноморских акторов (там им никого не жалко): на румынских хитрованов, болгарских братушек и грузинский олигархат. Но голубая мечта (во всех смыслах) атлантов XXI века - это, конечно, Турция, свежая попытка дестабилизации которой чуть было не удалась. Они, безусловно, не оставят наследников Ататюрка в покое, продолжая раскачивать их и дальше. Но и без потомков сельджуков/османов, сил потенциального вторжения вокруг нас уже собрано больше, чем в 1941-м.
Примерно 40% специально опрошенных нами военных экспертов оценивают текущую горячую фазу нашей гибридной войны с Западом как их полевые испытания средств поражения для сбора ценнейшей военно-политической фактуры в отношении прямых оружейных, логистических, тактических, поддерживающих потенциалов, которые им важны для разных типов милитарного планирования/проектирования (извиняемся за возможно некорректные термины - как гражданские люди поняли, так мы и сказали). Ещё около 30% допускают такое целеполагание «среди прочего». И лишь оставшиеся «меньше трети» настаивают на том, что сегодня происходит реальное сражение за преимущество. Иными словами - хотя консенсуса и нет, большинство за то, что НАТО использует восточно-европейский полигон, на котором, за «долю малую» с печатного станка, и смертями малоценного украинского ресурса, они собирают коэффициенты для калибровки своих военных моделей. Вплоть до метрик выживаемости отдельных видов техники, конкретных КПД поражения в прямых огневых контактах, и минут для эффектов от «боевых коктейлей». Что будет, когда они соберут нужные им данные?
14
Если исходить из достижений их социальных инженеров в отношении их собственных обществ, то вероятный ответ на этот вопрос не очень сложен. После окончательного обнищания (по их меркам) европейского населения, на фоне успешной демонизации России и Путина (вот вам Мордор, а вот и Саурон), и используя, как прокладку, все те мировозренческие и ценностные изменения, которые результатно проводят сегодня в их социумах (свобода слова и защита собственности - только для достойных), выдача команды «фас» выглядит неизбежной. Ну а что - вот порушенная мерзкими русскими передовая борьбы украинских героев, погибших за наши ценности; там чуть дальше - нелюди с кровавыми руками; а вот за ними - вожделенные богатства, которых хватит и вам, и нам, и всем цивилизованным (?!) потомкам. А «ответочки» бояться не надо - у дикарей всё заржавело; да и духу у них не хватит. Вы ж европейцы, в конце концов; вы избраны бороться со злом; особенно за такое вознаграждение, как Сибирь; а мы уж и Дальним Востоком как-нибудь обойдёмся; заодно и от Китая вас защитим. Да, и на AUKUS напрягаться не нужно; это просто на всякий случай (для всеобщего блага).
Чем не десятый крестовый поход? Только уже не под флагом папства, а под флёром новой евроатлантической толерантности. И вполне пример жизни «по правилам».
15
Строго говоря, заявляя неизбежность команды «фас» от англосаксов континенталам, мы немного лукавим. Использованная нами предиктивная модель даёт вероятность такого исхода ~40% с прогнозной длительностью подготовительной фазы от 6..9-ти месяцев. Но это тоже очень и очень много. Надо ли нам этого бояться? Конечно нет! А вот готовиться к этому надо. И очень внимательно и ответственно. Если мы снова прибегнем к паремиям (ну что поделать - в крови это у нас), то «то, что мы параноики, не означает, что за нами не следят». Есть и ещё - «лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть». Более того, «сколько не говори халва, во рту слаще не станет». Но это у нас. А у них станет, раз уж промытость их мозгов привела к качественному нарушенному восприятию реальности. Более того, потихоньку уже и становится; так и расценивается самопиар захода «польских добровольцев» на белгородчину. И все эти «гусары смерти» и «лесные братья» тоже вполне ожидаемы: по капельке вода и камень проточит; а мобилизованные атлантами на роль заградотрядов европейские жертвенные дурачки отнюдь не камень. Но то, что ожидаемо - не есть приемлемо. В социумах, во всяком случае, укрепляется именно такая оценочная платформа. И раз уж не бывает «худа без добра» - пусть хоть так, своей загадочностью в густых пущах Союзного государства, неразъяснённые вагнеры на пользу своему народу послужат.
16
Мы не политики; и не технологи; и, уж тем более - не командиры; мы инициативные исследователи. Предложенное ниже может показаться глупостью; вряд ли полной, но глупостью … возможно. Но мы уверены, что можем (и должны!) себе это позволить. Поскольку это не совет, не рекомендация и не предложение. Это запрос на реакцию, которая нужна; которой уже самое время бы проявиться. Это ещё и призыв, причём наш общий, к тому самому промежуточному шагу, что не безвозвратное «жахнем», но вполне себе холодный душ для врагов; и теплая ванна для друзей одновременно.
Для начала - про то, что у нас всё «заржавело». Песня эта не новая, и не наша. Хотя в оригинале она исполняется на английском языке, наш отечественный либеральный хор, до известных событий весны прошлого года, регулярно исполнял её как местную перепевку. Напомним краткое содержание: «стратегические ядерные силы у русских устарели; почти все их прошлые «батоны» летать не способны; а все их рассказы про новый чудо-гиперзвук - это блеф». В узком круге, на клубных концертах и отдельных корпоративах, исполнялась версия, расширенная на один куплет; и в такой инклюзии пелось о прогрессе американских учёных в борьбе с радиоактивным заражением, как эффективном способе для избранных пережить Судный день или армагеддон. Никак не комментируя последние измышления, можно было бы выбрать небольшую группу пустынных островков где-нибудь в Тихом океане (их там полно даже ничейных), да и запустить туда что-то «заржавевшее», по типу Р-36М (SS-18 Satan), но снаряженное неядерным конвенциональным зарядом вроде АВБПМ по прозвищу «папа всех бомб». Исполнить всё это по-взрослому, с упреждающим уведомлением, закрытием района и морским присутствием; и с трансляцией в прямом эфире этого важного технического испытания «уточнённых полётных алгоритмов». В общем,«Show Must Go On»; вот этот язык они точно поймут; а результат воспримут с доверием (хотя он и не понравится). Заодно и на вопрос о твёрдости наших линий ответим… любого цвета, кроме радуги.
17
Следующим актом прямого общения с враждебными и недружественными социумами для нашего общества был бы ожидаемый ассиметричный ответ из времён Рейгана и его СОИ. Да, ни зеркал в ближнем космосе они не развернули, ни лазеров с ядерной накачкой не создали. Но вся их цивилизация сегодня построена на спутниках: от GPS для шпионажа и ориентирования до информационной среды и средств связи; наша - тоже, но в значительно меньшей степени. Если разом убрать все спутники с орбиты, человечество моментально вернётся назад, лет на 40..50. Туда, где баланс сил был совершенно иным, где соблюдали законы, стремились созидать. Всем будет тяжело. Но, во-первых, им будет тяжелее; а во-вторых - все живы останутся. Потому этот шаг и можно считать промежуточным. Сделав его, мы сможем пересобрать наш «новый мiр», и новые в нём отношения, по-новому, исправив ранее сделанные ошибки. Всего для этого у нас хватает, причём относительно недорого - и надо-то лишь забросить на орбиту пару контейнеров с гвоздями и бризантной начинкой. А угроза применения и в этом случае будет действовать много сильнее самого применения.
18
Третьим практическим рецептом, способным покрыть целую группу ожиданий наших социумов, был бы запуск какой-то цивилизационной инициативы для нас самих и тех обществ из лагеря стран, что сохраняют сегодня свою целостность/конструктивность. Ведь нам не надо поднимать самим свою Сибирь с Дальним Востоком лишь для того, чтобы отвадить вожделеющих цивилопатов с Запада. Нам просто нужен ①ценностно выверенный, ②долгосрочный, ③многопрофильный, ④инвестиционный супер-проект ⑤социального характера и ⑥общенационального масштаба, с ⑦прямо селективной ⑧международной компонентой, который можно было бы запустить как ⑨реальную евразийскую альтернативу действующим социально-экономическим механизмам и ⑩прямо сейчас. Сконфигурировать его можно по-разному; например - наш МИР/МСК. Но главное здесь даже не предмет, а момент и образ. Момент - сейчас; а образ…
19
Образ как раз и есть отражение глобальной вершины, к которой поведёт нас власть, тот самый конструкт «большого нового мiра», его первая ласточка, «выход за рамку». Он, как вся наша жизнь, не может быть плоским. И пусть его объём пока будет слоист - он нарастёт, став нашей новой реальностью и превратившись в идеологию победы.
«Международный центр сил». Букет последних событий уже расставил все точки над всеми буквами: Россия сегодня - бесспорный мировой центр сил, отстаивающий свои и дружественные интересы, и состоявшийся альтернатива для любой другой мировой платформы. Другие «неподдавшиеся» акторы международной повестки имеют в этой области свои потенциалы. Наша совместная задача - отыскать такую комбинаторику общих интересов, чтобы по итогу, имея плюсовые синергетические эффекты, собрать надежды и организовать гарантии гармоничного развития для всех участников новой евразийской цивилизации на горизонте времени никак не меньше 100 лет.
«Локомотив гибридной экономики». Современный тренд на дигитальную экономику и все её ответвления вроде «экономики знаний»: очень правильная тенденция сервисов и поддержки. Её приоритеты вполне прогнозируемы на 15..20. Но человек - не цифра, он существо материальное; есть-пить и, к сожалению, мёрзнуть-болеть человек будет всегда. Генеральное целепреимущество будет за таким укладом, когда мы станем по-другому видеть не только содружество людей, но и цифровое сотрудничество. Рано или поздно, но прорыв достигнут будет; и вот тогда партнёрства углеродной жизни с кремниевой не избежать. Пусть оно сразу будет дружественным, но иерархическим; в котором мы всегда будем верхними, а они нижними; или инструментами - их выбор.
«Заповедник традиционных ценностей». Человек вообще пытлив, а «сытый» человек ещё и весьма тщеславен; это наша природа, бороться с ней себе во вред. Но анархия тут губительна; как и везде. Вот и растут в последнее время «новые ценности» как грибы, скажем так, на питательном субстрате. Часть из них - конъюнктурны, часть - губительны; но почти все они преходящи (и в «просвещённых европах» был период, когда мыться считалось вредным). Вот истинные ценности всегда традиционны; верно и наоборот: традиционные ценности истинны по определению. Новое евразийство - лучшая платформа для их бережного сохранения, развития, наследования.
20
Представив выше небольшой фрагмент, мы поделились не своими знаниями, а скорее своими эмоциями; эмоциями от наблюдения за некоторыми нашими сообществами, в меру активными и небезразличными. Конечно, все кому положено, и так это знают. Но дело в том, что фарш назад не прокрутить; режим современных информационных свобод назад не развернуть (даже если действительно исполнить что-то типа гвоздей на орбите). И соратничество общества и власти, отныне (и похоже навсегда), будет не просто особенностью общественной организации и/или социального уклада. Оно, как видится, становится критическим фактором гармонии; вовсе и отнюдь не столько в электоральных циклах. Да ещё и анизотропным: его наличие не есть гарантия успеха, но его отсутствие - гарантия провала. У нас в этом несомненное преимущество перед многими; если не сказать, что перед всеми. Нам оно досталось весьма непросто. И очень не хотелось бы его растерять; да ещё и просто в силу своего невнимания.
21
Но это лишь часть общей картинки. С другой стороны, массы не должны настолько прямо влиять на государственные практики и тактики, трендом к чему явно забиты социальные площадки последнего времени. Всем обо всём не расскажешь; да и само право вопрошать - так ли уж оно бесспорно; не деструктивно ли оно; не провокативно ли? Не нужно ли нам найти какое-то комплексное институциональное решение, вроде «корпорации правды», создающей неофициальные рамки допускаемого, и доводящей объективный, корректный и гармоничный информационный поток до общественного «водоразбора», оставляя желающим опции погружения лишь в слабые альтернативы?
Готовность к самоограничениям - признак ценностной позиции всех сторон контакта. И даже бесспорной победой на Украине всё не закончится; ею всё только начнётся. А начинающая распространяться по социумам стратегия «пересидеть», ожидая когда и чьи проблемы раньше доставят неприемлемый уровень внутренних угроз - негодное и высокорискованное мировоззрение, могущее привести к потере как стратегических потенциалов, так и победной инициативы (несмотря на все наши тактические успехи). С ним надо бороться, противопоставляя и ответственно управляя, здесь и сейчас.