Платформа

Алиев Джомарт Фазылович

Сегодня конец прошлого мiра очевиден всем; даже тем, кто не признаёт это вслух и даже тем, кто больше всего от этого теряет. Признание несовершенства или порочности текущего всегда было важнейшей фазой становления будущего. А каким будет этот Новый мiр? Что его предвозвестники предлагают взамен?

Наш Президент обещал ответить на этот вопрос в своём специальном послании. Исходя из особенностей его характера - так и будет. А пока он уже несколько раз за последнее время возвращается к этой теме, как бы прощупывая наполнение уже практически осязаемого. Самое свежее выступление В.В.Путина о Новом мiре, на форуме АСИ «Сильные идеи для нового времени» недельной давности, дало нам понятные реперные точки кристаллизующегося вИдения.

«Эти грандиозные изменения, конечно, необратимы. И как на национальном, так и на глобальном уровне идет выработка основ, принципов гармоничного, более справедливого, социально ориентированного и безопасного миропорядка — альтернативного существующему или, можно сказать, существовавшему до сих пор однополярному мироустройству, которое по своему характеру, безусловно, становится тормозом для развития цивилизации».

Из его выступления просматривается фундамент неудовлетворённости, основанный на оценке текущего состояния как результата многолетней англосаксонской стратегии т.н. «цивилизационного» развития.

«Модель тотального доминирования так называемого золотого миллиарда несправедлива. Ну почему этот "золотой миллиард" из всего населения планеты должен доминировать над всеми, навязывать свои правила поведения, основанные на иллюзии исключительности? Она делит народы на первый и второй сорт, а потому является расистской и неоколониальной по своей сути, а лежащая в ее основе глобалистская, якобы либеральная идеология все больше приобретает черты тоталитаризма, сдерживая творческий поиск, свободное историческое созидание.»

Перспективы продолжения их гегемонии и лидерства Президент оценил особо.

«Складывается впечатление, что Запад просто не может предложить миру свою модель будущего. Да, конечно, этот "золотой миллиард" неслучайно стал "золотым", добился очень много, но занял свои позиции не только благодаря каким-то реализованным идеям — в значительной степени он занял свои позиции за счет грабежа других народов и в Азии, и в Африке … Поэтому и сегодня элиты этого "золотого миллиарда" панически боятся, что другие центры мирового развития могут представить свои варианты развития. Но как бы западные и наднациональные элиты ни стремились сохранить существующий порядок вещей, наступает все-таки новая эпоха, новый этап в мировой истории».

Показал Президент и контуры будущей парадигмы, в которой видит Новый мiр.

«Только подлинно суверенные государства могут обеспечить высокую динамику роста, стать примером для других в стандартах и качестве жизни людей, в защите традиционных ценностей и высоких гуманистических идеалов, моделей развития, в которых человек становится не средством, а высшей целью».

Наконец, Президент развернул для нас базовое понятие и фокус своего внимания.

«Суверенитет — это свобода национального развития, а значит, и каждого человека в отдельности: технологическая, культурная, интеллектуальная, образовательная состоятельность государства — вот что это такое. И безусловно, важнейшая составляющая суверенитета — ответственное, деятельное и национально мыслящее, национально ориентированное гражданское общество».

Убеждены, что высказанная позиция В.В.Путина - послание не только гражданам России. Это ответ всем тем в мире, кто ждёт нашей позиции. Ждёт с надеждой, ждёт с любопытством, ждёт с блокнотом, ждёт с ухмылочкой, ждёт с опаской. Всем.

Исходя из стратегической значимости для нас, в первую очередь, евразийского дискурса, попробуем операционализировать приведённые выше цитаты, отнесясь к сказанному Президентом как к стратегическим установкам. Сядем вместе на стул евразийства и предпримем попытку организации своего гармоничного развития.

Их взгляды

Евразия, как сущность, охватывает 36% суши и 70% населения Земли.

Евразийство как геополитическая парадигма всегда была важнейшим фокусом внимания сильных из числа жителей материка. Да и не только. Под прикладным углом зрения можно увидеть четыре исторические попытки её реализации: Александра Македонского, Золотую Орду, Британскую империю и поздний СССР. Первые три были нестабильны, ибо имели в своей подоснове сугубо экономику. Последняя была наиболее успешна, поскольку основывалась на идейной платформе; но и она не стала залогом длинного успеха. Считается, в геополитическом смысле, что СССР проиграл свою попытку из-за собственных амбиций, слишко широко распространившимся за пределы собственно Евразии. Хотя это и очень спорно.

Системное же осмысление и обоснование евразийства началось на рубеже XIX..XX веков и продолжается, с переменной активностью, и по сей день. В последнее время интерес к теме обустройства крупнейшего социального «дома» планеты резко возрос.

Евразийская повестка у англосаксонов всегда была в приоритете (см.цитату номер 3). Они всегда облизывались на неё, периодически очень многого добиваясь. Поэтому начнём именно с них, с их взглядов и с их позиций.

«Горячая дюжина» адептов евразийства от Запада может выглядеть таким образом (дескрипторы сформированы контекстно под повестку и не претендуют на полноту):

1. Австриец Эдуард Зюсс (1831—1914). Был геологом, общественным деятелем и членом нашей Академии Наук. Отметился в евразийстве, по сути, только тем, что придумал и ввёл в оборот термин «Евразия». Хотя он также придумал суперконтинет Гондвана и океан Тетис, существование которых, очевидно, не доказуемо.
2. Германец Фридрих Ратцель (1844–1904). Географ, этнолог и социолог, один из авторов теории «культурных кругов». Провёл первую серьёзную попытку создать пространственный подход к политическим событиям. Определил государство как институт, определяемый «почвой» в широком смысле - величина, положение, морфология, растительность, ресурсы, хозяйство и осмысление населением этих данностей. Вывел 7 законов пространственного роста государств.
3. Швед Рудольф Челлен (1864–1922). Социолог и политолог, автор термина «геополитика». Определял государство как живое существо с «телом», «душой» и «волей», а также назвал три фактора, важных для концепции евразийства - экспансию, территориальную монолитность и свободу передвижения. Уделял большое внимание топо-, морфо- и физиополитике; показал противоположность интересов Германии, Франции и Англии. Ещё до начала Первой мировой войны спрогнозировал в будущем две сверхдержавы - Россию и США.
4. Американец Альфред Мэхэн (1840–1914). Военный моряк и историк, автор и испытатель принципа «анаконды». Исследовал роль моря в борьбе за могущество и развитии цивилизации, выделил планетарные геополитические структуры, обосновал американо-британский альянс. Декларировал постоянный характер противостояния «латинской» расы со «славянской».
5. Германец Карл Хаусхофер (1869–1946). Географ, штабной офицер и социолог. Декларант континентального блока по оси Берлин-Москва-Токио, сторонник союза Германии и России в рамках панрегионального подхода и концепции «центр-периферия». Активно использовал концепцию «больших пространств», определяя их как факторы силы. Разрабатывал «широтные» и «меридиональные» стратегии и верил в концепцию Срединной Европы.
6. Британец Хэлфорд Маккиндер (1861–1947). Географ и член Тайного совета. Автор первоначальной теории Хартленда - той, что с внутренним и внешним полумесяцами, той, где Хартленд - практически полностью Россия. Был идейным предвозвестником НАТО. Главная его мАксима широко известна: «кто контролирует Восточную Европу - контролирует Хартленд; кто контролирует Хартленд - контролирует «мировой остров» (Европа, Азия и Африка); кто же контролирует «мировой остров» - доминирует над миром».
7. Американец Николас Спикмен (1893–1943). Профессиональный геополитик, автор концепции «сдерживания». Подправил теорию Хартленда, замкнув полумесяцы и заменив их Римлендом. Отстаивал идеологию активного вмешательства США в дела Евразии, призывал любым способом не допустить союза СССР с Китаем и объединения Европы. Базовый идеолог контроля Хартленда путём переноса противостояния океанического гегемона (США) с владельцем Хартленда (СССР) в «материковую кайму» с установлением там «интегрированного контроля».
8. Американец Збигнев Бжезинский (1928–2017). Знаменитый политолог, социолог и государственный деятель. Помимо «Шахматной доски», известен множеством своих практических вмешательств в дела Евразии. Автор «отравленной пилюли» для России, обязательно включающей в себя Украину. Персонаж, более чем многие подходящий под поговорку: «о таких говорить - или много, или ничего».
9. Американец Сол Коэн (1925–2021). Географ, много и активно вовлекавшийся в политику. Отмечал значение региональной геополитики, и предложил иерархию мирового устройства. В её рамках видел 5 уровней, верхние из которых - геостратегические сферы и геополитические регионы. В евразийской сфере он дополнил регион Хартленда Восточной Азией, Южной Азией, Средним Востоком и Центрально-Восточной Европой. По сути - он вот так расшифровал Римленд.
10. Американец Иммануил Валлерстайн (1930–2019). Социолог, политолог, философ. Автор теории мир-системы, требующей рассматривать треки развития государств не в сопоставлении, а во взаимосвязи и взаимообусловленности. Определял мировое устройство как отношения Центра с Перифериями; простроил иерархию уровней политики: глобальный/национальный/местный, определив государство и идеологию как аватары национального уровня. Золотая медаль Кондратьева.
11. Американец Сэмюел Хантингтон (1927–2008). Социолог и политолог, автор концепции этнокультурных цивилизаций, основатель и редактор Форин Полиси. Детерминировал Евразию как «дом 7-ми культур» (из 9-ти вообще существующих): западной, православной, буддисткой, исламской, индийской, синской и японской. Определил 5 вариантов соотнесения государств и цивилизаций. Сторонник того, что после Холодной войны единственное оставшееся различие между народами - их культурная принадлежность. Его прогноз «большой игры» - Ислам/Запад.
12. Американец Френсис Фукуяма (род. 27.10.52). Философ, политэкономист и писатель. Императивно так «обосновал» победу либеральных ценностей в мире: «триумф … западной идеи очевиден … потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив». Во второй половине карьеры стал обращать внимание на институты семьи и доверия, а также ратовать за сильное государство. В несколько последних лет вообще стал признавать правоту отдельных положений Маркса и призвал вернуть социализм.

Их взгляды, часть 2

Главным принципом подбора источников и референций по вопросам современного евразийства во второй части нашей работы был принцип охвата позиций, имеющих незападные корни и самостоятельную, незападную же, позицию. Это была непростая задача, поскольку мы столкнулись со сложностями, главными из которых были три:

• исключительная комплексность и неравномерность буквально во всех аспектах, от целеполагания и национально-социальных фундаментов до амбиций и зрелости;
• малый выбор по критерию самостоятельности - большинство хорошо обученных учёных из регионов интереса уезжают на Запад и становятся их трансляторами;
• узкая публикационная ниша на доступных (на этом этапе) языках; есть гипотеза, что бОльшая часть аутентики излагается на родных языках и даже диалектах.

Тем не менее, имеем основания считать, что с хорошей материальностью (valid >0,85) общая позиция была охвачена. Эта «горячая дюжина», в отличие от «западной», представлена в алфавитном порядке, хотя их дескрипторы также контекстны:

1. Иранец Сеед Хоссейн Адели (род. 16.02.53). Политик, дипломат, экономист. Практик большого количества межгосударственных инициатив по осям Иран-Япония, Иран-Пакистан-Индия, Иран-Афганистан, Иран-Ирак, Иран-Армения, Иран-ЕС, Иран-Британия, Иран-Залив, Иран-Азербайджан-Туркмения-Казахстан. Активный сторонник D-8 («исламская восьмёрка»), ОПЕК, исламского банкинга. Основатель и деятельный участник исследовательского центра «Раванда».
2. Китаец Ван Хунин (род. 06.10.55). Политолог, юрист, партийный деятель, член клана «шанхайских». Соавтор концепции «трёх представительств» генсека Цзян Цзэминя (производительные силы, китайская культура, широкие слои населения), теории «научного развития» (устойчивость развития с фокусом на человека и всесторонним планированием) генсека Ху Цзиньтао, а также формулы «четыре всесторонних» (среднезажиточное общество, углубление реформ, верховенство закона и строгая партийная дисциплина) и инициативы «Пояс и Путь» (охват - 70 стран, 63% населения земли и 40% мирового ВВП) генсека Си Цзиньпина. Во внутреннем круге его именуют «наставником трёх императоров», считают ведущим теоретиком КПК и идеологом китайской «мягкой силы». Монстр евразийства.
3. Турок Зия Гёкальп (1876–1924). Писатель, поэт, социолог и политический деятель туркменского происхождения. Идеолог пантюркизма и мегадержавы Туран. Видел в турках «сверхчеловека» Ницше, несёт прямую ответственность за геноцид армян (в теме был жёстче Талаат-паши). Отрицал исламизм (в том смысле, что его догмы препятствуют прогрессу «турецкого общества», был прародителем реформ Кемаля Ататюрка, а его взгляды и по сей день - основа турецкого национализма.
4. Пакистанец Мухаммад Икбал (1873–1938). Поэт, философ, юрист, общественный деятель. Легендарный персонаж для всех, говорящих на урду, фарси и пенджаби; считается «духовным отцом Пакистана» и великим «мусульманским мыслителем современности». В основу мировоззрения помещал единство ислама и равноправие. Различал внутренние (отдалённость от корней, утеря наследия, стагнация науки и проблемы образования) и внешние (империализм, национализм, колонизацию и «выравнивание») помехи мусульманству. Видел три пути воплощения единства - единое руководство, исламскую федерацию и союзы, альянсы, договоры. В его творчестве Аллах встречается с Лениным и посылает архангела Джабраила поднять всех угнетённых Земли на восстание.
5. Аймак Зардыхан Кинаятулы (1940–2016). Монгольский и казахстанский историк, философ, политолог. Его научная позиция, помимо родных стран, широко транслирована в России, Китае, Гонконге, Европе и США. Основные интересы - исследования диаспор и межнациональных отношений в Большой Центральной Азии с историческими ретроспективами до Золотой Орды. Помимо акцентов на монголов, казахов и маньчжуров, рассматривал социальные уклады и граничные особенности смежных и родственных народов и общин.
6. Индиец Абани Мукерджи (1891–1937). Политолог и экономист (наш выпускник). Специалист по индо-тибетскому региону с широким спектром интересов: белый террор, аграрная политика, крестьянское движение, национализм и британизм, индо-мусульманская борьба, диктатура и демократия, и т.д. Как член РКП(б) и сотрудник Коминтерна, тестировал подвижность традиционных обществ и социумов региона в отношении коммунистической идеологии, партнёрства с Россией и, в различных формах, между собой. Успешно работал нелегалом.
7. Турок Сабри Ульгенер (1911–1983). Социолог, всю свою карьеру изучавший влияние религиозного компонента в сознании людей на экономику. Ставил акцент на суфизм; считал, что он повлиял на сознание османцев так же сильно, как протестантизм повлиял на западников. При этом ставил противоположные знаки влияния - протестантизм учил рациональности/бережливости, а суфизм, наоборот, прививал своим последователям иррациональность. Поскольку суфизм играет важную роль в жизни исламских государств, его взгляд продолжает формировать позицию, в особенности - среди образованных мусульман. Интересно, что Ульгенер вообще никак не относился в своих изысканиях к принципу достижения духовного совершенства только через полное подчинение «муршиду» (учителю).
8. Пакистанец Ахтар Хамид Хан (1914–1999). Социолог, полиглот. Прародитель модели Комилла - комплексной программы развития сельских районов юго-восточной Евразии на базе спектра активностей - от микрокредитования до самофинансирования и от предоставления жилья до планирования семьи. Пропагандист и популяризатор модели «сможем всё своими руками», сторонник государственно-частного партнёрства как наилучшей практики развития.
9. Узбек Гога Хидоятов (1930–2015). Историк, дипломат. Сфера научных интересов охватывала всю Среднюю Азию в аспектах импортированных социальных и политических концепций. Основное внимание уделял британизации региона, его советизации, а также англо-русским отношениям на условно-нейтральной земле. Также исследовал феномены общественно-социальных откатов после снижения уровня представленности «чужих» концепций (например - антикоммунизм).
10. Узбек Карим Шаниязов (1924–2000). Этнограф, тюрколог, историк. Исследовал глубокую государственность территорий Центральной Азии и Среднеазиатско-Казахстанского региона, роль тюрков и арабов в этногенезе этих земель, основные хозяйственно-культурные особенности организации Центральной Евразии. Без видимых касаний политических и социальных систем обосновал  фундаментальность культурно-исторических основ для любых направлений развития как населяющих народов, так и их общественных институтов.
11. Иранец Али Шариати (1933–1977). Бунтарь, противник европеизации общества, известный как один из самых талантливых иранских мыслителей XX-го века, один из идеологов Исламской революции и один из лучших социологов религии. Поделил шиизм на «красный» и «чёрный», привнёс в Иран и наследие исламского мира Джалала Руми, и европейскую идеологию деколонизации Франца Фанона, адаптировал концепцию «третьего мира», внеся в неё норму об осуществлении в текущей жизни исламских идеалов и принципов.
12. Китаец Янь Сюэтун (род. 07.12.52). Политолог, международник и учёный-силовик. Автор теории морального реализма, синтетически объединяющей школу реализма (с восхождением к Макиавелли и Гоббсу) и идеи китайских философов древности (с восхождением к Суньцзы и Конфуцию). Теория относит период европейских империй к тирании, определяет период Холодной войны как гегемонии, и считает, что Китай должен создать мировой порядок, основанный на гуманности (принципы Кун Фу-Цзы: мораль, справедливость и вежливость). Для этого Китаю необходимо обладать политическим лидерством и пользоваться стратегическим доверием со стороны других стран. Политическое лидерство, в свою очередь, определяется как всё, чем управляют политики: стратегия и идеология, система и институты, воля и мощь (политическая, экономическая, военная и культурная).

Мы также использовали в работе две «бонусных» референции, отталкиваясь больше от практического опыта авторов, а не от их научной целостности:

Таиландец Дипак Джайн (род. 09.06.57). Экономист, маркетолог, «лидер мнения» во многих регионах Евразии в отношении современных бизнес-практик (Индия, Израиль, Нидерланды, Сингапур, Германия, Таиланд, Гонконг, Эмираты). По факту - сторонник и проводник адаптации бизнес-западничества в государства и этносы Евразии без трансляции политических установок и ценностных панелей.

Азербайджанец Расим Мусабеков (род. 01.01.51). Политический деятель, государственный и общественный. Исследуя темы региональной геополитики, этнополитики и политических институтов, расставляет акценты на сложных вопросах/векторах пересечения региональных интересов России, Азербайджана, Армении, Ирана, Турции, Израиля и ряда европейских стран. Также больше «лидер мнения», нежели самостоятельный учёный «с позицией»; но очень опытен.

Наши взгляды

Подбирая отечественные источники позиций и референций, мы также столкнулись с определёнными сложностями, но совсем иного характера. Помимо того, что у нас геополитика долгое время считалась буржуазной лженаукой, наш культурный склад таков, что в определённом смысле каждый из нас «сам себе Бердяев». Поэтому, с одной стороны, концептуально наш выбор был не очень широк, а с другой стороны - авторски он был исключительно обширен.

По этой причине, в третью «горячую дюжину» не попал, к примеру В.И.Вернадский - Владимир Иванович дал нам много больше, чем евразийская повестка. Как ни странно, но по этой же причине в «дюжину» попал его, в известном смысле, последователь - академик Н.Н.Моисеев. Мы знали Никиту Николаевича как очень талантливого механика и прикладного математика, но в рамках данного исследования оттолкнулись от его «непрофильных» работ в областях эволюционизма, цивилизационных разломов, информационных обществ, нравственных императивов и мировоззрения/миропонимания.

С учётом того, что в ряде случаев имело место личное знакомство и содержательное недокументированное общение с рядом авторов (как и в некоторых случаях для нероссийских «дюжин»), не будем отрицать, что список есть, в хорошем смысле, продукт вкусовщины. Как, собственно, и бывает зачастую в поисковых подходах.

Так или иначе, список отечественных источников хронологически выглядит так:

1. Лев Николаевич Гумилёв, 01.10.12 — 15.06.92
2. Никита Николаевич Моисеев, 23.08.17 — 29.02.00
3. Сергей Борисович Лавров, 26.05.28 — 17.07.00
4. Эдуард Александрович Баграмов, 16.12.30 – 26.06.21
5. Борис Сергеевич Ерасов, 23.06.32 — 01.05.01
6. Михаил Леонтьевич Титаренко, 27.04.34 — 25.02.16
7. Камалудин Серажудинович Гаджиев, 02.03.40 — 16.10.21
8. Александр Сергеевич Панарин, 26.12.40 — 25.09.03
9. Вадим Леонидович Цымбурский, 17.02.57 — 23.03.09
10. Андрей Тюрбеевич Горяев, род.13.01.58
11. Игорь Сергеевич Шишкин, род. 09.02.59
12. Александр Гельевич Дугин, род.07.01.62

Подводки к контенту

Из совместного прочтения и анализа указанных выше референций и смежных с ними источников был сформирован десяток подводок.

В складывающихся внешних международных обстоятельствах, любая евразийская идея сегодня, кто бы, кому бы и как бы её ни предлагал, должна будет уверенно отвечать признакам цивилизационной парадигмы суперконтинента. Ничего другого аудитория не примет, а заявитель будет серьёзно дискредитирован.

Практически неважно - как именно будет сформулирована евразийская идея; важно - как она будет услышана и какие у неё будут фронтмены, шлейф и подхват. Оптимально выглядит вариант упаковки «Новый мiр формируется; есть несколько конкретных идей, каким он может быть; вот, например, предлагается такой вариант». Информационный шлейф и содержательный подхват, при этом, будут значить много больше, чем даже сама подача. В этом отношении нужна, очевидно, бОльшая глубина проработки, наполнение которой, и её коннотация, будут существенно зависеть от выбора варианта (-ов) целеполагания (см.ниже).

Сама идея, при этом, должна быть именно идеей - детальной, красивой, свежей, привлекательной, содержать в себе все признаки проработанности, и включать в себя от двух до четырёх концепций. При этом она не должна быть только девизом (ограничение сверху), но и не должна быть стратегией (ограничение снизу). И уж тем более она ни в коем случае не должна походить на план или давать иные основания для предметной критики. Критиковать? Пожалуйста. Идеологию, смыслы, образы.

Помимо объективной неготовности представить новую евразийскую идею на уровне стратегии и, уж тем более - на уровне плана и/или дорожной карты, такая глубокая постановка будет изначально ошибочной. Сегодня нашими евразийскими партнёрами ожидается вИдение, а не готовый план для импорта. Технология, при которой люди первого сорта придумывают планы развития и экспортируют их в места локализации людей второго сорта, придумана англосаксами, является безнадёжно колониальной (см.цитату номер 2) и точно будет противоречить ценностям Нового мiра.

Только совместный креатив, созидательный и гибкий, притирание шероховатостей не потом, а с самого начала. Имеет ли значение кто начнёт? Безусловно. Да и кому в данной ситуации, как не нам? Но при всех наших пассионарности, лидерстве и максимальных потенциалах - у нас ведь нет никакой волшебной книги рецептов «на все случаи»; да и быть не может. Поэтому - только выработка рамки, организация со-осмысления и модерирование со-творчества.

Да, от нас сегодня ждут евразийского хода. Но можно с уверенностью говорить, что и готовятся. Большинство с интересом, но ряд акторов - с контрфактурой. Убежденно предполагаем, что любое политическое, экономическое и/или финансовое содержание идеи будет скомпроментировано заготовками либо отспекулировано.

Хороший вариант не подобрать эту «дохлую кошку» - представить идею с комментирующим её проектом. Прикладным, понятным, нужным и большим. Затрагивающим как раз политику идеи, дающим ей возможное экономическое содержание и отталкивающимся от финансовых перспектив и даже чаяний большинства адресатов идеи. Вариант такого проекта (скетч) был бы очень уместен.

Спектр модельных баз евразийства, тех, что предназначены для критического анализа и находится «на карандаше», очень пёстрый, и включает в себя варианты от Александра и Чингиз-хана до «Лиссабон-Владивостока» и «Шёлкового пути - 2». Для успеха, нам критически важно выйти из этих рамок, подняться над ними.

Осмысление евразийского феномена мы начали отнюдь не раньше других, а скорее позже, лишь около века назад. И начали в фактическом и событийном порядке, а не в заявительном и политическом. В этом наша сила - мы точно имеем «право на попытку». Но предпринимая её, важно помнить, что и Гитлер занимался евразийством. Пусть и для локальных целей (замены христианства в Германии на пангерманизм), но как раз на идейном уровне. А ведь дух Паненербе никуда, по сути, не делся; он даже подёрнулся пеленой романтизма. Нам важно не соотнести свою картинку с этим риском, не дать даже намёка на сравнение себя с ними.

В большинстве существующих евразийских концептов упускается тот факт, что Евразия - это «поляна» четырёх сил, «дом» четырёх платформ. Чаще всего «забывают» Юг, иногда Восток (всё реже), а некоторые умудряются даже нас игнорировать. И неважно, умышленно это делается или ошибочно. Это всяко неверно: евразийская гармония - это четвёрка; не тройка и не двойка. Веса и вклады платформ на данном этапе пока не важны - важна вовлечённость и полный охват.

Большой евразийский ромб

Переходя к содержательной части, постараемся сохранить компактность изложения. После аналитической фазы, на синтетической видим четыре возможных субстанции для идеи нового евразийства, составляющих большой ромб целеполагания.

Имеем гипотезу, что все ожидания всех стейкхолдеров нового евразийства, равно как и все усилия всех его акторов, для формирования гармоничного и достижимого будущего, необходимо определять в виде выбора области внутри этого ромба. 

Получающийся ромб отнюдь не квалиметричен. Иными словами - он не симметричен, для каждого свой, а одинаковая удалённость от вершин не означает одинаковость позиции. На текущей фазе это, скорее, поле для дискуссии.

Редакционно - названия вершин условные; их географические легенды никак не связаны с евразийскими силами; приведённое распределение по вершинам для российских референций было проведено по принципу преимущества.

(Вос)создание единого пространства. Монтаж когда-то в будущем единого культурного, экономического и политического пространства, способствующего социальному и межнациональному миру, равноправному сотрудничеству и интеграции народов Евразии. Стратегический и исторический императив для выживания в вызовах будущего. Движение всего нового - от центра к трём окраинам.

«Север». Э.А.Баграмов, А.Т.Горяев, А.С.Панарин 

Уникальный новый центр. Претензия единственной перспективы для Евразии, опирающейся на общие национально-культурные традиции, ценности и опыт многовекового взаимодействия евразийских народов. Постиндустриальная технологическая модернизация и создание нового центра геоэкономики. Залог неподражательного развития. Цивилизация с новым тезаурусом и кодом ценностного подхода, с новым мировоззрением и элементами дисциплины.

«Юг».            А.Г.Дугин, В.Л.Цымбурский, Н.Н.Моисеев

Третий (второй) цивилизационный лагерь. Особая общность, продукт многопланового этнополитического и культурно-исторического синтеза народов Востока, Юга и Запада. Движение от трёх окраин к центру. Сочетание национальной самобытности с евразийской идентичностью и этноконфессиональной толерантностью. Новая цивилизация, структурированная в терминах и категориях греко-римской макрокультуры, наиболее приемлемых образах синологии-конфуцианства и отдельных ценностях ислама-суфизма.

«Запад». Л.Н.Гумилев, Б.С.Лавров, И.С.Шишкин

Антитеза англосаксонского порядка. Противопоставление другим укладам глобального мiра на базе геополитического полицентризма. Экологическое, социокультурное и общественно-политическое равновесие. Внутренний ландшафт модели - система сдержек и противовесов. Смесь стратегических альянсов. Блоковая идеология. Сосуществование с вероятными локальными очагами напряжений.

«Восток». Б.С.Ерасов, К.С.Гаджиев, М.Л.Титаренко

Несмотря на свою неквалиметричность, ромб объёмен; и вот его «толщина» уже вполне квалиметрична, т.е. ориентирована на количественное выражение качеств. Мы видим ромб трёхслойным по всей его площади: «международный центр сил» плюс «локомотив реальной экономики» плюс «заповедник традиционных ценностей».

Для максимальной эффективности дальнейшей работы с ним видим правильным его «упаковку» в виде треугольной диаграммы - это наилучший известный метод работы с многофазными системами в геологии, химии, металлургии; да и везде, где важно видеть границы раздела фаз и в достижимой мере - управлять ими. Это количественный метод; он позволяет разработать достаточно строгие метрики, исходящие из общего правила, что сумма кратчайших расстояний от любой точки до рёбер треугольника всегда равна единице.

Дефиниции самих слоёв ромба не очень сложные и интуитивно понятные. А вот их значение для нового наполнения евразийства по настоящему трудно переоценить.

«Международный центр сил». Для нас последние события расставили все точки над всеми буквами. Россия на сегодня - бесспорный мировой центр сил, умеющий отстаивать свои и дружественные интересы и состоявшийся в качестве альтернативы любой другой мировой платформе. Другие акторы евразийской повестки имеют в этой области свои потенциалы; нашей совместной задачей будет отыскание такой их комбинаторики, чтобы по итогу иметь плюсовой синергетический эффект.

«Локомотив реальной экономики». Современный тренд на дигитальную экономику со всеми её ответвлениями вроде «экономики знаний» - очень правильная тенденция по организации качественных сервисов и поддержки. И её приоритетное развитие вполне прогнозируемо на горизонте 20..30 лет. Но человек - существо материальное, не цифровое. Есть-пить и, к сожалению, мёрзнуть-болеть человек будет всегда. Генеральное целепреимущество всегда по итогу будет за реальной экономикой.

«Заповедник традиционных ценностей». Человек вообще пытлив, а сытый человек ещё и тщеславен. Вот и растут в последнее время «новые ценности» как грибы, скажем, на питательном субстрате. Но большинство из них преходящи. Ведь и в просвещённых европах был период, когда мыться считалось вредным. А истинные ценности всегда традиционны; верно и обратное - традиционные ценности истинны по определению. Евразийство - лучшая платформа для их бережного наследования.

Но есть у ценностей ещё и дискурс, подсказанный Президентом (см.цитату номер 4).

Критерий «свой-чужой»

Практически всегда, когда заходит речь о коллективной работе, даже не иерархия отношений вызывает первый интерес. Формирование любой коллективной позиции «во первых строках» обращается к признаку «свой-чужой». А в большинстве евразийских социумов эта тема вообще является фундаментальной частью их (нашего) культурного кода. Именно поэтому можно уверенно предполагать, что чистая меритократия никогда не приживётся в евразийстве. Собственно, именно поэтому она и не прижилась сегодня нигде в мире, оставшись умозрительной концепцией.

Но при чём здесь ценности? Так именно они, на визионарном уровне, единственный реально объективный триггер субъектности «свой-чужой». Все другие триггеры, а их множество, носят либо частный, либо субъективный характер. По крайней мере, именно такой залог мы видим уместным при любой содержательной работе над новой евразийской концепцией. Кто действительно разделяет традиционные евразийские ценности, хотя бы малую их часть, не сваливаясь в лагерь адептов антиценностей - тот «свой», тот - потенциальный партнёр по евразийству. Но тот, кто разделяет пусть даже все ценности, но при этом следует хотя бы одной антиценности - тот «чужой».

Здесь более чем уместно детерминировать понятие ценности, иначе последующие рассуждения будут демагогичны. Мы понимаем под ценностями те этические и культурные императивы и концепты, которые представляются нам своеобразными «водителями ритма» нашей обычной, спокойной, мирной жизни. Это есть ориентиры нашего длящегося событийного потока, когда ламинарного, а когда и турбулентного. Это те наши поведенческие ориентиры, которые для нас важны мировоззренчески. Те опорные точки суждений, от которых мы не готовы отказаться. Те правила жизни, которые мы готовы защищать даже с известными потерями. Наконец - это те наследуемые установки, в отношение которых мы будем готовы к компромиссам только редакционного характера.

Антиценности мы определяем просто через отрицание ценностных детерминант.

Прокатывая в рабочих режимах в профессиональных сообществах сказанное выше и то, что будет представлено ниже, мы сталкивались с целым рядом семантических провокаций. Например - а где же знаменитое «не убий»? ужели это не ценность? Знаете - нет, не ценность! Заповедь - да; правовая норма - конечно; приоритет конструктов - возможно; даже правило и/или предпочтение - вполне. Но не ценность, поскольку при некоторых, не единичных обстоятельствах - очень даже «убий». А что же ещё делать с теми, кто стремится убить нас? В этом смысле мы отнюдь и совсем не разделяем взгляды Мохандаса Ганди. И именно поэтому мы не видим среди своих ценностей неприкосновенность жизни. Как, впрочем, не видим и её антипода среди антиценностей.

Возвращаясь к канве, отметим, что все «свои» должны иметь возможность участия в создании Нового мiра, в созидании совместного евразийского будущего. Даже англосаксы. А «чужие», что называется, не приглашены. И неважно кто они, пусть даже россияне и/или наши соседи и/или любые другие жители Земли.

Эта позиция совсем не означает какую-либо их дискриминацию в любых аспектах жизни. Более того, все права «чужих» должны быть защищены не слабее прав «своих» (если такая защита, конечно, входит в нашу зону ответственности). Для этого в панели евразийских ценностей есть применимая (№28). Она, по указанной причине столь значима, что мы приведём для неё, кроме краткого дескриптора, ещё и полный её концепт (полный лишь на уровне текущей задачи, разумеется).

Евразийские ценности

Мы приводим панель ценностей с дескрипторами подсказа в алфавитном порядке.

1. Безопасная наука. Научное развития с прорывами и снятием технологических замков. Но!.. Большой коллайдер под женевским озером; искусственное сознание; различные биологические эксперименты; СВЧ-энергомосты из космоса и пр. Поддержка творчества и поиска только с контролем рисков, чтоб учёные не вырвались из-под контроля и не сотворили непоправимое.
2. Библиотека знаний. Накопление знаний и доступ к ним. Новое знание даётся всё труднее, оно становится всё глубже и универсалов скоро просто не будет. Как мы готовы к этому? Начиная с доступности знаний и заканчивая защитой от негативов знаниевого уклада жизни (пример - цифровая деменция).
3. Взаимное уважение. Это ближе к терпимости, нежели к толерантности. Очень общее понятие, накрывающее и множество внутренних аспектов, и большинство внешних. Полная субъектность, включая межнациональное уважение и уважение на уровне страт. База для максимально достижимого равенства.
4. Водные ресурсы. Энергетика альтернативна. Социальные модели гибки. Пищевые предпочтения динамичны. Вода - безальтернативна. Пресной воды на Земле столько, что всю её не выпьешь не только в 8 млрд. ртов, но и в 20 млрд. Но вопрос водных режимов и доступности ресурсов - тема ближайшего времени.
5. Вооружённая защита. Нам нужна сильная армия для решения локальных задач и защиты частных интересов. Нам нужна сильная гвардия для предотвращения деструктива внутри. Нам нужна сильная полиция для подавления криминала и корпоратов-перекрасов. Нам всем нужна эффективная вооружённая защита.
6. Гармония поколений. Динамика поколенческих различий высока как никогда. Эти различия ещё и глубоки как никогда. Наши старики и дети - уже как с разных планет. Нужна преемственность и глубокая целостность. Успехи медицины и социологии позволяют начинать раньше, а завершать позже. Зоны поколенческих пересечений расширяются. Нужны выверенные политики и бесшовные модели как для «вершков», так и для «корешков». Не забывая тянущие всё «серединки».
7. Гендерная бинарность. Даже и говорить особо нечего - такими Хомо создала природа. Если кто-то хочет поменять - он безумен, ибо равняет себя с природой. Других вариантов, обеспечивающих гармонию, в природе просто нет. Есть только редкие исключения вроде некоторых лягушек. Кто-то хочет быть лягушкой?
8. Гибридная безопасность. Безопасность всех тех компонентов современных противостояний, которые не относятся к конвенциональной обороне. Экономика, финансы, продовольствие, здравоохранение, психология, торговля, интернет, т.п. Модель превентивной защиты от посягательств на любые жизненные интересы.
9. Глобальная самостоятельность. Неколониальность любых государств и их суверенитетов. Мы не стремимся быть ведущими, но и не хотим быть ведомыми. Мы сами выбираем тренды и формируем динамики. В своей жизни мы способны разобраться сами. Можем изучить успешный опыт, но не ждём наставников.
10. Государственное воспитание. Ответственность за формирование населения, патриотичного и воспитанного в национальных традициях. Восстановление и признание роли государств в этом. Воспитание ради укрепления целостности при обеспечении необходимой гибкости. Приоритет общего над частным.
11. Дела и слова. Мы внимательно слушаем слова, кто бы их не произносил. Но все свои суждения мы основываем только на оценках дел. Любые слова должны быть подкреплены делами. Дела должны соответствовать словам. Мы сами стремимся больше делать, нежели говорить. Хотя объяснять свои дела мы всегда готовы.
12. Заповедник ценностей. Внешняя турбулентность такова, что кто-то должен сохранять естественные ценности, традиционные, соответствующие природному их характеру. Лучшие из них. Мы допускаем только их естественное органическое развитие и эволюционное несиловое их изменение, акцептованное большинством.
13. Здоровье народа. В рамке от наукоёмких медицинских протоколов и доступных современных лекарств и аппаратов до высокотехнологичных систем организации социального здравоохранения и профилактики порочных практик. В здоровом теле - здоровый дух. В устремлениях - бесплатность и качество.
14. Институт семьи. Это по-прежнему главная ячейка общества. Только бинарная и только традиционная. Наша соответственность за сохранение и усиление роли семьи до абсолютной доминанты среди всех и любых социальных институтов. Приятие национальных укладов и социальных практик.
15. Карьерное равноправие. Карьерные лифты без ограничений как по вертикали, так и по горизонтали. В этом смысле мы полностью либеральны. Предпочтения существуют и озвучены, но препон нет. Любой может заниматься любым делом, если он в нём хорош. Глубокое декастирование обществ, но с учётом специфик.
16. Комфортное предпринимательство. Создание новых возможностей для бизнеса и развитие существующих. Поддержание режимов благоприятствования вне зависимости от того, является ли целью бизнеса извлечение прибыли. Моральные и этические запреты. Раскрытие и анонс «что такое хорошо и что такое плохо».
17. «Красные книги». Не только по животному миру и не только по растительному царству. Ещё и по миру человека. Для всех тех, кто хочет и может сохранять свою идентичность. Наше биоразнообразие мы храним, а социальное многообразие? Народные промыслы, культурные феномены, национальные практики… Уники.
18. «Красные линии». Любые, что существенны для нас как в формальном, так и в психологическом плане. И эту существенность мы распространяем не только на своё общество, но и на любые формы внешних контактов. От персональных до государственных заповедей. Не только подразумеваются, но прямо объявляются.
19. Культурный код. Наши самостоятельные культурные коды тысячелетних держав - не только наши главные вклады в мировую культуру; это и наши цивилизационные фундаменты. Их сохранение и эволюция - залоги самоидентификации. Взаимное обогащение, в т.ч. через обмен, приветствуется, но никак не провоцируется.
20. Локальные корни. Нам надо смыть с локальности весь коннотационный негатив, привитый глобалистами. Национальная гордость, а не национализм; региональная особенность, а не местничество; отраслевая принадлежность, а не цеховизм; социальная приверженность, а не каста… В разумных, бережных, уважительных проявлениях эти и подобные им категории - силы евразийства, а не его слабости. В споре лексуса и оливы - мы всегда олива.
21. Международная спектральность. Никто из нас сегодня не отшельник. Международность - состоявшийся пласт реальности; она является фактической категорией в современном энерго-информационном мiре. Внешняя изоляция субъектов, равно как их самоизоляция, уже техносферно невозможны даже в виде технологий гибридных войн. Спектральность как основа позиционирования отношений и взаимосвязей.
22. Народные богатства. Наши ресурсные базы - ключевое слово здесь «наши». А богатства являются пределом слова ресурсы. Мы не сдвинемся на «ресурсы», мы стоим на «богатстве». Минеральные, лесные, земельные, водные, человеческие. Они наши, они народные, они наш дар нашим будущим поколениям. Всякие промышленные, финансовые, информационные и прочие проявления общества потребления (sic!): 100 лет назад их не было и через 100 лет не будет.
23. Национальная гордость. Национальный паспорт - предмет гордости. Один в один как у В.В.Маяковского. Образ: не прятать, стесняясь, но демонстрировать с гордостью (не с гордыней!). Любая форма принадлежности к любому субъекту евразийства должна вызывать позитив и стремление.
24. Национальное образование. Доступное везде и любому, как начало карьерного трека, так и его продолжение. Качество образования должно соответствовать основным запросам работодателей. Надо знать фактуру, а не где её найти. Образ евразийского образования должно привлекать режимом «тихой гавани». —
25. Общественная гуманитарность. Общественное сострадание, уважение, стремление помочь и поделиться «просто так» - уникальные качества наших народов, которые мы не готовы потерять на путях развития. Гармоничное же должно их только развивать. Но тяжёлые преступления любого характера должны неотвратимо и адекватно наказываться. Дефиниции «тяжёлого» - субъектны.
26. Общественный договор. Человек и государство это стороны общественного договора, где их взаимные права и обязанности - это две плоскости одной медали. А вот различные НКО и общественные организации - нет. То, что они некоммерческие, не делает их гуру, неприкасаемыми, некритикуемыми и неошибающимися. Это просто громкие рупоры отдельных групп интересантов.
27. Политическое равенство. Подлинное равенство потенциалов и ролей в международной политике. «Боррели» нам никто, если они хотят устанавливать для нас правила. Доказываемое равенство во внутренней политике - никакие группки шумных по локальным вопросам не вправе создавать препятствия на пути нашего гармоничного развития в интересах всего народа и всех общностей.
28. Права человека. Это самая большая наша ценность во всех смыслах. Но для нас она не плоская политическая концепция, а объёмная жизненная парадигма. Хотя современный взгляд на этот компонент исключительно популистичен, а зачастую и просто спекулятивен, сущностно права человека - отнюдь не интеграл Римана.

Во-первых, не может быть прав без ответственности за их применение и/или пользование ими. Здесь и ответственность за нанесённый таким применением ущерб, и недопустимость злоупотребления ими, и неотвратимость корректировки объёма и характера прав за попытки разрыва совместной логики прав и ответственностей, причём «по нижней планке».

Во-вторых - мы не можем забывать о реальном равноправии. Это означает, что в случае конфликта прав и/или каких-то коллизий, приоритетом для нас всегда будут права большинства, затем - права «слабых», и уж потом - права сильных, но тех, кто в меньшинстве. Мы верим, что это справедливая линейка приоритетов, ибо если какая-либо концепция в современном открытом и реально демократическом из евразийских обществ окажется привлекательной, то меньшинство его носителей очень быстро превратится в большинство; их права, тем самым, автоматически перейдут в первый приоритет защиты.

И в третьих - для нас ценнА сетка социальной защиты. В приложении к правам человека, эта означает то, что какой-бы ни была маленькой социальная страта, права её членов и/или участников подлежат защите в том же объёме, что и права любых других людей нашего общества, и по тем же принципам, приведенным выше. Мы никого не можем забыть или не заметить. Да, механизмы защиты прав малых страт в действительности могут зависеть от их специфики и быть иными. Но не объёмы защищаемых прав и не в ущерб любым остальным законно применимым механизмам защиты.

29. Правительство достойных. Знающих, и могущих, и желающих, и отстаивающих. Правительство - не вся власть, а власть - не только правительство. «Нет» чистой меритократии - у нас всегда был и будет в культурном коде «круг своих». И нам сонастроенность и единомыслие важны не меньше, если не больше. А вход во власть для всех открыт и по закону, и по обычаям.
30. Преемственность власти. 7 властных турбуленций за 100 лет только в России - это много. Уже хватит. Нам нужна мягкая и комфортная преемственность власти во всех её аспектах и на всех её эшелонах как норма нашего существования и в созидании, и в противостояниях, и на путях гармоничного развития.
31. Прямая демократия. Не доводимая до абсурда и плотно опирающаяся не только на портфель прав, но и на нормы ответственности. Законодательная ветка - это естественно. Все остальные варианты голосований должны подтвердить - чем они лучше реквизитных и иерархических практик. Причём не в умозрении доказать, а в прикладном плане. Реальными эффектами, а не только правильными девизами.
32. Регулируемые рынки. Опыт последних 3-х декад показал, что общественная совесть не вмещается больше бизнес-средой. Регулирование необходимо. И справедливая модель обмена труда не работает без особой социальной роли, выверенной ответственности и регуляторных приоритетов государства.
33. Свобода вероисповедания. Нормальная, уже сложившаяся практика реальной свободы воли и веротерпимости. Многонациональные государства на многоконфессиональных платформах. Но!.. никакого экстремизма на почве веры. Вера - это действительно личное. Степень отделения веры от государственных аппаратов - специфика национальных и социальных укладов.
34. Свобода слова. Уже сегодня свобода слова у нас - среди чемпионов по факту. Но это не синоним свободы создавать и транслировать дестриктивы. Важный аспект гармоничного развития - ответственность журналистов и инфлюэнсеров в треке идеологии и социального комментирования. Будем этого всяко добиваться.
35. Современная промышленность. Минимальная жизнеспособность национальных экономик, индустрий и промышленности. Честная конкуренция, координация VIP-ролей, а в некоторых сегментах - и штурманства. Локомотивное лидерство в секторах реальной экономики. Люди всегда будут рождаться и жить биосферно.
36. Социальная справедливость. Важнейшая концепция ожидания со стороны народов и обществ. Никакое развитие невозможно на долгосрочном горизонте времени без его надлежащего удовлетворения. Гармоничное же развитие невозможно без этого даже на среднем горизонте.
37. Социальные лифты. В силу высокой турбулентности последних декад, с охватом всех трёх работоспособных поколений, имеем наследованные распределённые модели социумов - кому-то свезло, а кому-то нет. Ценность для гармоничного евразийского развития - настройка таких социальных лифтов, которые позволят нивелировать случившиеся перекосы уже сейчас и не допускать их в будущем.
38. Справедливые концессии.  Ценность - напарник социальной справедливости. Отнюдь не от слова «концессия». Имеет отношение как к внутренним проектам и процессам (даже если названия иные), так и к внешним. Ко всем и любым. Если и поддерживать внешние развитийные инициативы, экономические, социальные, политические, то с понятными общественными эффектами.
39. Стабильный климат. Отделение зёрен от плевел в климатической повестке. Под углом зрения ежегодного дрейфа линии вечной мерзлоты на север на 20..30 км, чем севернее - тем глобальное потепление выгоднее. Ценность для нас - не колониально и политически мотивированная борьба с потеплением, а борьба с нестабильным (как максимум) или непредсказуемым (как минимум) климатом.
40. Стратегическая безопасность. «Зачем нам мiр, в котором нет России?» В новой модели евразийства гармоничное развитие - без стратегических рисков существования. Триада сдерживания любых глобальных рисков со стороны любых сегодняшних и/или будущих угроз, как реальных, так и понуждающих.
41. Субъектная державность. В целом ряде обществ в постиндустриальную пору наблюдается переформатирование роли государства. Правоустанавливающая роль государств укрупняется, а правоприменительная - угасает. Зато возрастает сервисность государств. Обслуживание акцентируется на крупные корпорации, медийные дома и общественные организации. Идёт анархизация государств. Но мы совсем другие; мы не граждане государств, мы - подданные своих держав.
42. Цензура и пропаганда. Три концепции умного участия государства в управлении средой обитания в части психологического наполнения и социальной целостности. Защита от противоправия, гибридных атак, просветительская/разъяснительная роль, ответственность за выверенное воспитание и ответственную мотивацию.
43. Центр сил. Всех и любых. Пусть один из нескольких, но - центр сил. Для нас ценно не иметь ни одной субстантивной лакуны в отношении любых несущих элементов конструкции. На также не нужны чужие фундаменты, колонны, стенки и перекрытия. Хотя что именно несёт конструкцию - определяется индивидуально.
44. Целостность в ассимиляции. Цивилизационная динамика, тем паче евразийская, предполагает ситуации, при которых сотрудничество народов будет достигать стадии их интеграции и слияния. Во всех таких случаях для нас будет важным не растворяться самим и не пытаться растворять других.
45. Цикличная экономика. Там где это технологически возможно и экономически целесообразно. Акцент на дюрацию и возобновляемость ресурсов. Например, в энергетике мы будем стремиться перестать потреблять углеводороды; но со смещением в уран и торий; а ещё лучше - в солнце и гравитацию. Водород и ветер, как суррогатные концепции, приемлемы для нас, но как временные решения.
46. Цифровая гигиена. Наша естественная миграция в цифровое пространство, тем более - императивная, должна обеспечиваться комплексами защитных норм, практик и технологий, обеспечивающих целостность и неприкосновенность личности, предупреждающих злонамеренные цифровые действия, сохраняющих морально-этические периметры всех и любых ценных свобод.
47. Чистая среда. Чистота физических компонентов среды обитания - наша базовая общая обязанность и ценность гармоничного развития. Воздух, вода и земля превалируют в целеполагании, становлении и развитии нового евразийства над любыми другими компонентами ноосферы, в том числе технологическими, социальными и любыми другими, основанными на «мягких компетенциях».
48. Эволюция и революция. При любых направлениях и приоритетах евразийского развития, приматом выбора пути является эволюционный. Возможны, и даже желательны скачки в технологиях, новых знаниях, социальных достижениях. Но даже эти компоненты развития имплементировать надо осторожно и ламинарно. Любые, даже самые позитивные пики надо сглаживать.
49. Экологический суверенитет. Современная экология - много больше, нежели просто борьба за атмосферу и/или мировой океан. И, несмотря на свою всеобщность «по определению», мы - и лёгкие планеты, и резервуар планеты, и пахота планеты. С нами по экологии можно только договариваться. Никто не может нам диктовать. Нам и между собой тоже нужно будет договариваться.
50. Эффективное наследование. Сводная ценность, важная для уверенности в завтрашнем дне. Относится ко всем существенным активам, создаваемым и используемым в процессах человеческой жизни: имущество, деньги, права, культурные достижения, уклады, те же ценности. Это в большом понимании - всё про стабильность за горизонтом жизни отдельного человека.

Антиценности

А теперь рассмотрим то, что разделом выше было определено как антиценности. Надо признать, что говорить о них сегодня в обществе не очень принято - это как публично пустить «злого духа». Но говорить нам придётся, поскольку они есть важнейший компонент целостности предложенного ценностного подхода. Без рассмотрения ракурса антиценностей мы рискуем свалиться в манипуляторство и худшие практики социальной инженерии.

Кстати, интересно, что у «социальной инженерии» сегодня вообще нет позитивного контекста - исключительный негатив. На фоне того, что у «технической инженерии» контекст исключительно позитивен, это выглядит, по меньшей мере, странно. Но ведь ценностное моделирование нового евразийства - это визионарный уровень социального проектирования, тоже по своей окраске вполне позитивного. Как говорил один замечательный мишка - «это жжж неспроста». Убеждены, что такая развилка носит скорее осознаваемый, нежели спорадический характер.

Будем исходить из того, что наполнение любого понятия определяется процессным целеполаганием. Тогда данный случай социальной инженерии, как собирательная технология, включающая в себя социальное замысловое проектирование в качестве стартовой фазы, выглядит вполне приветствуемым механизмом.

Почти все мы на уровне слов (см. ценность №11) отрицаем ложь, предательство, унижение, национализм, жестокость, рабство. Мы вовсе не хотим обижать слабых, дискриминировать иных, обманывать доверчивых или игнорировать нуждающихся. На уровне же дел генеральный профиль поведения у нас зачастую другой.

Мы сегодня в определённой части социума стали видеть добро там, где раньше однозначно видели зло. А ведь совсем ещё недавно было время, когда для нас всякие мАксимы в стиле Талейрана («вовремя предать — это значит предвидеть») были однозначным негативом. Таким был бесспорный (хотя и обаятельный) мерзавец Сидорин из великолепного фильма «Гараж». Что же с нами стало?

Как получилось, что мы с энтузиазмом новообращённых системно учим своих детей худшим формам лжи и предательства? Более того, мы придумали таким моделям собирательный образ «разводка», придали ему доброжелательную подоплёку, романтизировали его и стали широко и карьерно поддерживать лучших «разводил». Тут уж никто не сможет сказать про насильный импорт вредных чужих концептов - слово чисто наше, да и понятие тоже. Что же с нами стало?

Как вышло, что реклама кредитов крупнейших банков на федеральных каналах маркируется возрастным цензом «ноль» и прокатывается, соответственно, в самый прайм-тайм? Многие уже не хотят жить «по средствам» и не удивляются 6-ти летним детям, говорящим друг другу в игре «возьми кьедит». Что же с нами стало?

Как дошло до того, что мы больше не отказываемся отобрать последнее? А ведь совсем недавно даже предложенную сигарету не брали, если она была последняя в пачке. Теперь же, отбирая, мы обязательно обнадёжим, что всё ещё наладится и будет даже лучше, чем было. Но отбираем. Что же с нами стало?

Мы заставляем офицеров прыгать «за ключиками», не чураемся отказов старикам, плюём им на спины, именуем спекуляции и взяточничество «заработками», создаём и вовсю используем маркетинг навязывания ненужного. Так что же с нами стало?

Зло у нас стало деятельно и солидарно, а добро осталось лениво и эгоистично.

Хотя кому-то из нас и сегодня милее времена, когда «да» значило «да», а не «не знаю», «посмотрим» или «как получится». Кто-то и сегодня извиняется, наступив другому на ногу, при этом всячески пытаясь на неё не наступить. Кто-то пытается жить как раньше; пытается, но, как правило, проигрывает.

Вероятно, что со временем мы таки перестанем говорить одно, а делать другое. Вот только прогноз немного грустный - мы скорее сдвинем линию приемлемых ценностей, чем откажемся от прикладного профиля циничного поведения.

Означает ли приведённая выше сожаленческая критика, что мы предлагаем лишить носителей нового мировоззрения возможности учавствовать в социальном проектировании нового евразийства? Ни в коем случае!

Во-первых, их уже большинство; по-крайней мере у нас, в наиболее продуктивном контингенте, среди тех, кто сегодня «делает разницу». А мы помним ценность №28.

Во-вторых, три вершины ромба целеполагания из четырёх построены целиком, либо затрагивают по касательной именно такое мировоззрение. Это «Север», «Юг» и «Запад». Да и восточная вершина ромба, откровенно говоря, оставляет лишь теоретические шансы для восстановления этического мировоззрения в качестве поведенческой доминанты. И, вероятно, не в ближайшей паре поколений.

И в-третьих, мы имеем сугубо прикладную цель, а не задачу описать «Утопию XXI века». Без приятия фактически сложившегося состояния мы её точно не достигнем.

Тогда для чего все эти рассуждения?

Большинство демонстрирующих циничное поведение являются носителями нового мировоззрения. Того западного, которое дал нам всем васпизм; того, без которого невозможен уклад общества потребления. Очевидно, что соответствовать тренду значительно легче и выгоднее, чем противостоять ему. Но они - доброкачественная часть нашего сегодняшнего общества; в особенности - когда они честны с собой и с нами. Когда их поведение соответствует профилям их ролей в обществе.

Вполне объяснимо, что модельный рекламщик - лгун по определению, а журналист - «разводчик». Если это хорошие рекламщик и журналист. Типичный корпорат - по определению обижатель слабых, а банкир - провокатор зависимостей. Если это хорошие корпорат и банкир. Публичный политик по определению должен уметь делать то, что здравый смысл может временами расценивать как предательство, а дипломат - руководствоваться тем, что в своих крайних проявлениях выглядит шовинизмом. Если это хорошие политик и военный. Пожалуй, что только у хороших врача и учителя найти циничный мотив поведения сложно.

Гораздо вреднее собственно васпы и все эти хайли-лайкли с их практиками и аппаратами насаждения и неоимпериализма. Как раз те, кто присвоил себе право судить и давать оценки чему угодно, происходящему где угодно, и касающегося кого угодно. Этакие «апостолы» постиндустриализма. Вот их точно нельзя допускать к любому социальному замысловому проектированию. Тем более - евразийства.

Корневой основой для установления статуса «нон грата» в отношении антиценности лживость в евразийстве должна быть иерархия «истина»/«правда»/«ложь». Вернее - её верх, там где явная «ложь» соседствует с «неправдой» и «кривдой». Фундамент  этой иерархии пока не имеет цивилизационного консенсуса; а скорее всего - никогда и не будет его иметь, ибо истина гносеологична и описывает мир, а правда - онтологична и направлена на его понимание. Однако умышленность лжи для достижения любых преимуществ, в том числе - в отношении третьих лиц и/или сторон, любая прямая неправда для тех же целей и/или творческая кривда - это дисквалифицирующие признаки для ценностной модели практически всегда. Яркий иллюстрирующий пример - «белые каски» в Сирии.

Аналогично: корень «нон грата» для антиценности предательство - не изменение позиции в отношении того или иного статуса-кво, феномена, договорённости вообще, а отсутствие заранее данного содержательного пояснения причин такого изменения, доведённого до стейкхолдеров в надлежащем режиме и по соответствующим каналам. Чтобы не быть предателем, сначала объяви и объясни, а уж потом «переобувайся». Пример: в ценностном плане вероятная смена Израилем позиции в отношении нашей СВО на Украине с фактически нейтральной на прозападную из-за возможного закрытия российских офисов агентства «Сохнут» не была бы предательством. Неприятно, с последствиями, но не предательство.

Далее: антиценность сегрегация. По любым основаниям: нацизм и фашизм, любой шовинизм, сексизм и расизм в обе стороны, все формы религиозной, языковой, социальной, политической, имущественной, силовой сегрегации и т.п. В этом случае «нон грата» наступает не по проявлениям осуждения тех, кто отличается, а по фактам реальной дискриминации по заявленным признакам с любыми активными глаголами в негативной коннотации - исключить, запретить, отказать, прекратить… И вовсе не важно - оформлена такая сегрегация правовыми нормами или является бытовым явлением. К примеру, организация ИЛГА и её агрессивные формы борьбы за «права» ЛГБТ - типичное проявление антиценности сегрегация.

И наконец, антиценность вынуждение. Здесь же и вмешательство в дела других акторов, и любое провоцирование смены их позиции, и прессинг с целью отказа от защиты их собственных интересов, и формирование безвыходности, и создание кризисов, и всё остальное, связанное и/или обусловленное. Триггер «нон грата» здесь посложнее, чем в остальных трёх антиценностях; но, в общем, тоже не интеграл Римана: вынуждение становится антиценностью тогда, когда является нормальной практикой в любой конкурентной борьбе и/или базовым вектором поведения для достижения любых своих целей. И тут нет никого и близко равного современным Штатам с их вездесуйством и всеконтролем; их же вторичные санкции при экстерриториальности законодательства - это просто высшая лига вынуждения.

Вот, собственно, и всё - антиценностей мы видим лишь четыре. Такая наша позиция не про повышенную терпимость; и уж тем более - ни разу не про толерантность. И кстати, попытка объявить эти два понятия как минимум родственными, если не синонимами - тоже проявление вынуждения. Это вполне серьёзно: терпимость - про признание того, что может быть и по-иному; но не про отказ от своей точки зрения. А толерантность больше про смирение и безразличие; всё-равно, сколько будет этих самых точек зрения и какие они. Но ведь никто не будет сражаться с тем, что ему безразлично (как, впрочем, и защищать это). Поэтому активная синонимизация терпимости и толерантности - проявление замены первого вторым и очевидная попытка подменить целостность гибкостью с отказом от защиты цели.

Но вернёмся к антиценностям. Их мало (в сравнении с числом ценностей) в первую очередь потому, что очень велики последствия - актор становится противником ценностной модели и должен быть исключён из созидания в случае демонстрации своей приверженности любой антиценности. Кроме того, эти четыре ценностных концепта со знаком отрицания ёмко, но без существенных изъянов накрывают всё множество ценностных токсичностей. Остальные негативы либо попадают в эти четыре, либо являются проявлением новой нормальности. Даже ярый монетаризм.

Убеждены, что любой ценностный подход, в нашем случае - к моделированию нового евразийства, позитивен в принципе. Поэтому любая отрицательная поляризация допустима в нём лишь в объёме минимальной необходимости.

В заключение очень важно отметить, что просто не допускать (не вовлекать) врагов (противников) ценностного евразийства к социальному проектированию нашего будущего - этого мало. Важно организовывать институты, конструирующие иное общество, и создавать нужные инструменты, помогающие нам всем эти конструкты внедрять. Хотя это не будет просто - существующие сегодня международные институты поражены раком васпизма много больше, чем страны и общества.

Днями ВОЗ выступила с официальным заявлением что «пол не ограничивается мужским или женским» и признала выход за рамки бинарных подходов к гендеру полезным. Для чего полезным? А вас кто спрашивал? И кто вам это поручал? А вы точно беспокоитесь о нашем здоровье? Или всё же ваши цели совсем про другое? Как верить медицинским заявлениям института, который признаёт полезным что-либо органически противоестественное? Да ещё на фоне заявления британского посла при ООН о необходимости сократить население Земли в 10 раз. Поневоле вспомнишь Герберта Уэллса и подумаешь об НЛО.

А ЮНЕСКО с его экспресс-решением о защите украинского борща? Понятно, что ни более важных, ни более срочных проблем в мировых образовании, науке и культуре нет. А ведь есть ещё МОК с его политической мотивировкой отвода российских и белорусских спортсменов от состязаний под своей эгидой. Напомним - МОК хоть и международная, но всё же коммерческая организация, пусть и не ставящая своей целью зарабатывание прибыли. А ведь таких васп-организаций ещё множество.

Думается, что две трети населения Земли вправе иметь защиту от действительно профессиональных институтов-модераторов по любым аспектам евразийской повестки. И если существующие институты по иному видят свои обязанности, надо серьёзно задуматься об их реформации либо субституции.

Резюме

Отталкиваясь от базовых посылок Президента и проанализировав представительный портфель западных, незападных и отечественных конструкций евразийства, были сформулированы подводки и сформирован большой ромб целеполагания новой Евразии. Объёмность этой конструкции была придана равноприемлемой комбинацией трёх компонентных состояний, легко визуализируемой в трехмерной диаграмме. Стараясь обеспечить субъектность «свой-чужой», были детерминированы 50 ценностей предложенного подхода и определена их панель. Также были кратко описаны 4 антиценности модели и предложен механизм их применения.